«История одной любви». Продолжение

Продолжая публикацию «История одной любви», сегодня коснемся спорной темы, волнующей многих библиографов, искусствоведов и историков на предмет того, что принимал ли участие Митрофан Борисович Греков в Гражданской войне и на чьей стороне сражался. Вот, что об этом пишет в своих мемуарах жена художника Антонина Леонидовна Грекова: «Некоторые считают ошибочно, что Митрофан Борисович прошел весь славный боевой путь Первой Конной Армии. Был её бойцом. Это неверно. Когда в Новочеркасске утвердилась Советская власть в 1920 году, в здании мужской гимназии помещались краткосрочные курсы «Спартак» /пехотные/, потом «Пензенские», а после них 53-и пулеметные курсы. На всех трех краткосрочных красноармейских курсах Митрофан Борисович был вольнонаемным художником- клубным работником, ходил в клуб по вечерам и руководил изо-кружками. И только когда в Новочеркасск были переведены постоянные курсы усовершенствования командного состава (КуКс), занявшие хорошее и удобное помещение бывшего Донского кадетского корпуса, Митрофан Борисович подал докладную начальнику курсов о зачислении его в Красную Армию с предоставлением штатной должности художника- клубного работника и руководителя изо-кружка. С тех пор он был приказом зачислен в Красную Армию, но не строевым, а клубным работником, как художник. Боевой путь Первой Конной Армии он изучил по карте и все бои писал по рассказам К.Е.Ворошилова и С.М. Буденного. На ККУКС Митрофану Борисовичу выдали обмундирование и сухой паек. Обмундирование было заменено хорошим сукном и с разрешения начальника курсов, Митрофану Борисовичу сшили казачьи шаровары /гвардейские без лампасов/ и свободную куртку защитного цвета, которую он так полюбил, что носил до самого 1934 года. Специальную военную форму Митрофан Борисович не носил. Пальто и плащ были штатские, сапоги и синие шаровары- военные, а куртка- полувоенная. Военная форма вызывала у него тяжелые воспоминания о первой империалистической войне, а в полу-штатском обмундировании он чувствовал себя свободнее, непринужденно, и начальство, относящееся к Митрофану Борисовичу очень хорошо, не возражало. Летом кавалерийские курсы выезжали в лагерь «Персиановку» и Митрофан Борисович ходил туда пешком за 17 верст, чтобы заниматься с курсантами. В степи была нестерпимая жара и лишь полураздетому можно было идти по пыльной дороге, защищаясь от лучей палящего солнца в тени своего большого рисовального зонтика, сняв с себя пиджак и рубашку и оставаясь только в парусиновых брюках. Даже в тени зонта ветер не освежал. Домой в Новочеркасск он возвращался уже вечером, после заката солнца, когда, раскаленные за день степь и дорога, немного охлаждались»