«История одной любви», из воспоминаний Антонины Леонидовны Грековой. 1915-1917 годы.

Сегодня, в «Истории одной любви» строки из воспоминаний Антонины Леонидовны Грековой об участии Митрофана Борисовича Грекова в Империалистической войне и первых днях жизни в Новочеркасске. 1915-1917 годы.

« С зачислением и переходом в атаманский полк, в действующую Армию, Митрофану Борисовичу стало значительно лучше. В полку с ним считались уже как с художником, хотя и нижним чином, но давали возможность писать интересные этюды, наблюдать за ходом боя, зарисовывать разные эпизоды, Сохранилось много альбомов его фронтовых зарисовок, акварелей, типажа царской армии– исключительно нижних чинов- солдат-пехотинцев и рядовых казаков Атаманского полка, в среде которых он все время вращался, кого наблюдал, изучал и жизнью которых интересовался. Его интересовал народ, его он изучал, с ним разделял все тягости и горести нелепой войны. Ожесточенный, ответственный бой, в котором участвовал Атаманский полк наблюдал Митрофан Борисович в непосредственной близости в Берзалупах. Ему поручили написать на этот сюжет картину, которая получилась удачно, и за которую Митрофан Борисович получил подарок от полка – серебряную чарку с надписью «За Берзалупы». Эту чарку Митрофан Борисович привез после войны в деревню Березовую, но к сожалению, она не сохранилась. А картину я не видела, она осталась у командира полка на фронте. Возможно, что благодаря «Берзалупам» его прикомандировали к Ставке в качестве художника, где можно было работать с большим удобством. Это было уже под конец войны. Митрофану Борисовичу дали в Ставке двуколку, в которую он запрягал «Бурого» и уже не ездил в седле, а все его живописное имущество и он сам передвигался в двуколке. Это дало ему возможность на продолжительных стоянках писать маслом на холсты и более серьезные композиции. Так в то время были написаны картины «Ушли из боя», «Эпизоды Атаманского полка», эпизоды, очевидцем которых был Митрофан Борисович и некоторые другие.

Когда распался фронт и кончилась война, Атаманский полк отправился к себе на Дон, в Усть-Медведевскую станицу, где он был сформирован из местных Усть-Медведецких казаков. Один Митрофан Борисович оказался среди них Милютинский казак. На первой железнодорожной станции, до которой он доехал верхом, в строю, он сел на поезд, распростившись навсегда со своим неизменным другом «Бурым», с казаками-атаманцами, взяв только свое живописное богатство. Без коня и без седла через несколько дней был дома, на родной Березовке. Поехать к себе, в Петроград нечего было и думать. Там уже начиналась Великая Октябрьская Революция. Узнав, что в Новочеркасск эвакуировалась из Варшавы 3-я мужская гимназия Влацлавского, Митрофан Борисович подал заявление директору гимназии и был принят преподавателем рисования и чистописания. С 1-го сентября начались занятия в гимназии, и Митрофану Борисовичу надо было быть там. К этому времени он поехал в Новочеркасск. Я осталась на некоторое время в Березовой, чтобы обработать свою полоску земли, которую обрабатывала сама во время войны. Надо было себя обеспечить на будущее лето хлебом и арбузами. Закончив пахать и посеяв рожь, я должна была ехать к Митрофану Борисову в Новочеркасск, но неожиданно для всех вспыхнула эпидемия «испанки», принесшая много горя и унесшая много жизни. Никакой врачебной помощи, никаких лекарств. Ивановка наполовину вымерла, как многие соседние хутора. Не миновала испанки и я. Проболев почти целый месяц, я страшно ослабла. Начался туберкулез, измучивший меня вконец. С трудом добралась я до Новочеркасска уже в конце ноября. К тому времени Митрофан Борисович устроился на квартире в семье рабочего, на окраине города. Комнатка была маленькая, с одним окном на улицу, но семья была очень хорошая, труженики из «потомственных» кочегаров и машинистов железнодорожников».